В эпоху, когда искусственный интеллект переписывает правила реальности, а информация обесценивается быстрее, чем создается, где место человека? Как школе сохранить свою роль в мире, где уроки теряют ценность, а смыслы растворяются в цифровом шуме?

Об этом на I Международной научно-религиозной конференции в образовательном центре «Сириус» говорил Максим Пратусевич, директор легендарного Президентского физико-математического лицея № 239 (г. Санкт-Петербург), член президиума Совета по науке и образованию при Президенте РФ, заслуженный учитель РФ.

Про утерю смыслов

«Я говорил, что последняя инновация в системе образования – это классно-урочная система Яна Амоса Коменского. С тех пор никто ничего сопоставимого не создал. Образование консервативно, 500 лет мы пользуемся этим. Поэтому на новой ступени развития образование становится именно тем, что может поддержать человеческое в человеке.

В XIX веке было массовое движение земских учителей, хождение в народ, и эти земские учителя приезжали в деревни, и никто им не платил миллион, как сейчас по соответствующей одноименной программе. Они там работали, жили достаточно плохо, во всяком случае хуже, чем сейчас живут, но работали. Почему? Потому что они видели в своей работе смысл и значение.

Сейчас основная проблема в том, что система образования утратила смысл и значение, исчезает вот это понятие, что мы служим чему-то высокому, и, соответственно, система образования начинает бегать на побегушках у политических или общественных течений и родительских желаний, потому что ей не на что опереться».

Про религию и кризис экспертности

«Религия – это кризис экспертности. Сейчас у нас очень много информации, и это оказывается парадоксальным образом равносильным тому, что её просто нет.

Любая Дуня высказывается в Интернете, и это высказывание поднимается на щит и становится истиной для многих. При этом фактически мы вынуждены многие вещи просто принимать на веру, потому что отсутствуют и размылись критерии экспертности. Когда знаний и информации становится слишком много, то оказывается, что это укрепляет позиции в том числе каких-то религиозных воззрений».

Про ИИ

«Сейчас очень модно "хайповать" – плохое слово, не люблю, но тем не менее – на теме искусственного интеллекта. Говорят, что искусственный интеллект и научно-технический прогресс вытесняют человека, отнимают у него профессии и так далее. В связи с этим возникает философско-религиозный вопрос: что отличает человека от искусственного интеллекта? Ну, наверное, эмоция, воля, вера, понимание того, что такое искусство. Следовательно, перед школой может стоять задача как раз культивировать наши сильные стороны, которые отличают нас от неживого в широком смысле этого слова. И это очень серьезный вызов».

Про уроки

«Как практикующий директор могу сказать, что нет ничего менее ценного сейчас в школе, чем школьный урок. То есть ради любого мероприятия, любой олимпиады совершенно без зазрения совести все жертвуют уроком. Почему? Потому что никто не видит его ценности».

Про предназначение школы

«Важнейшее предназначение школы, как мне кажется, в том, что она делает народ народом и передает детям общее поле ассоциаций. То есть то, что мы можем понимать, не объясняя друг другу».

Про осовременивание образования

«Есть такие тезисы, что школа отстала от жизни: мол, мы физику изучаем времен Ньютона, математику тоже времен Ньютона, давайте осовременим. Соответствующие попытки осовременивания предпринимались и раньше и далеко не всегда приводили к хорошему результату. Поэтому механизм введения нового знания в оборот и выбывание старого пока непонятен. И это то, про что нужно думать. В стратегии (развития образования – Прим.ред.), которая разрабатывается, к сожалению, эти вопросы не просто не решаются, они даже не поднимаются».

Про математику и труд

«Я всегда родителям говорю, занятия математикой – это тяжелый и умственный труд. Все три слова важны. Это должен быть тяжелый труд. Это должен быть труд, и он должен быть умственный. Без этого никак, потому что именно это воспитывает и вывозит человека на новую ступень развития.

Говорят, дети вынуждены много трудиться, дети перегружены, давайте сделаем, чтобы было легче. А Евклид говорил: в геометрии нет царского пути, то есть не существует простого пути, который приведёт к знанию геометрии. Всем надо трудиться».